Речь пойдет об очередном "событии" в жизни российского кинематографа, экранизации повести Гоголя "Тарас Бульба", предпринятой режиссером Владимиром Бортко.

Со страниц книги, отточенной мастерским пером, читателю улыбается персонаж народного фольклора Рудый Панько, который предлагает отправиться вместе в увлекательное путешествие в мир добрых молодцев, парящих в воздухе на спине плененныхых ими бесов, летающих в рот галушек, таинственных перевоплощений и народных легенд цикла "Вечера на хуторе близь Диканьки". Той же загадочной улыбкой Джоконды, вторит ему с портрета, руки художника Федора Моллера и сам великий классик. Его стиль — изящный гротеск, картинная проза — виртуозным росчерком пера и мазью народных украинских былин. Можно ли всерьез воспринимать народные сказания, в которых гробы летают по церкви или ведьмовская сила обращает женщину в кошку? Проза Гоголя — это не мистика, не фантастика, а литературная фантасмагория, идущая из глубин народных сказаний, наделяющая героев богатырской силой, сказочными способностями и прозорливыми речами, достойными любой эзоповой басни.

И хотя "Тарас Бульба" относится не к "Вечерам", а к циклу "Миргород", являющемуся их номинальным продолжением, дух весело ухмыляющегося в усы народного сказочника — пасечника, незримо витает над всей повестью. Сам Тарас — чисто фольклорный персонаж с былинной статью и речами Илья Муромца. В его истории теснится не реальный человек, а та же фантасмагория, атмосфера кровавой народной сказки, в которой, как и в любом мифе, отражаются не исторические факты, а скорее отношение народной молвы к тем или иным событиям. Все страницы повести пропитаны духом легенд о народной храбрости, постоянно складывается ощущение, будто крики казаков, обладающие силой Иерихонской трубы, во вот обрушат стены на их врагов, а сами герои, подобно титанам, даже с отрубленными головами встанут на поле боя, чтобы продолжить свою битву.

Увы и ах, но в современных экранизациях классики нет места для таких тонких нюансов. Сейчас принято, либо запихивать в сценарий целиком всю книгу, не предпринимая ни малейших попыток осознать ее истинную суть (смотри, например телеверсию "Золотого теленка" или "Обитаемый остров: Схватки"), либо маскировать ею дичайшую отсебятину, которая очевидно заставляет самого классика вращаться в горизонтальной плоскости, со скоростью центрифуги. У Бортко получился второй вариант: вроде и хотели, как лучше — снять "Тараса Бульбу", а получилась экранизация повести "Как Владимир Владимирович надругался над Николаем Васильевичем".

Гоголь писал картины в прозе, сам сюжет служил ему лишь карандашом, который потом щедро раскрашивался красками языка и национального колорита. Понятно, что литературный язык невозможно перенести на экран, и успокоившись на этом, создатели зачем-то обратились к стилю "ожившей Третьяковки". Вот "Запорожцы пишут письмо турецкому султану" Репина, реконструированная на экране до мелочей, только на этот раз — с участием самого Тараса Бульбы. Вот — герои, сошедшие с полотна "Казаки на привале на фоне горного пейзажа" Павла Ковалевского. Все это не работает на раскрытие гоголевского колорита, а рождает ассоциации с учебным диафильмом, пригодным для использования, разве что на уроке МХК. Визуальный ряд составлен таким образом, что каждый кадр можно выделить, взять в рамочку и использовать для заставки спонсорского телеканала в стиле "Россия — щедрая душа". Если фильм Бортко провалится в прокате, он всегда сможет заработать дополнительные деньги, продавая скриншоты кондитерским фабрикам для рекламы их новой продукции. Только, причем здесь Гоголь?

В прессе Бортко неоднократно заявлял, что в его фильме соблюдается полная аутентичность по отношению к первоисточнику, мол все претензии — к юбиляру. Ай-ай-ай, как некрасиво. А сцены с участием зловредных и мерзких поляков, которые сняты в незабвенном советском стиле совещания в ставке Гитлера? А сцена пыток и казни Остапа, целиком позаимствованная из гибсоновского "Храброго сердца" — настолько дословно, что внутренне ожидаешь момента, когда герой оторвется от дыбы и хрипло проорет на чистейшем английском: "FREEDOM"? А чистейшая отсебятина с убийством жены Бульбы — практически, по Твардовскому "Враги сожгли родную хату"? А сами описания грехопадения Андрия — в лучших традициях инквизиции, где за тыканием в кадр обнаженных женских грудей, сразу же начинает мерещиться разверзнувшаяся пасть геены огненной? Владимир Владимирович, а Вы уверенны, что мы с Вами одного и того же классика читали?

А главное — превратившись из народного сказания в пафосный исторический боевик, связь с литературой теряется окончательно. Бульба превращается в Уильяма Уолласа, а все речи казаков — в шутовской балаган, предельно наигранную постановку в так любимом, нашими кинематографистами стиле православного комикса с нарисованными над чубами нимбами и торчащими под шлемами рогами. Убожество фантазии при съемке битв поражает. Битвы у Бортко — это просто нелепое чередование одних и тех же кадров пронзания острым орудием (саблей, пикой) человеческой плоти, снятые в стилистике копи/паст и рассованные по всем батальным сценам, методом генератора случайных кадров. Хуже них — только, непонятно каким чудом пережившая клиническую смерть российского бандитского кинематографа, электронная музыка, вызывающая совсем уж неприличные ассоциации не с битвой за Родину, а с разборкой за дележ воровского общака. Ни у кого не возникло желания поставить ее на мобильник? Достаточно отправить короткое сообщение на номер...

Подбор актеров добивает экранизацию, подобно удачному удару пики в глаз. Второй план отчаянно пытается вылезти из своего сериального амплуа, но безуспешно. Петренко выдавливает из себя очередного недопечорина, Вдовиченков — вечного БриБумера, только с горилкой. Боярскому явно скучно без шляпы и гитары. Отдувается один Ступка, но и его прыть быстро подрезает невнятный сценарий. Гоголевские речи из глубин народного самосознания, на экране наделяются узнаваемыми голливудскими интонациями: от "Гладиатора" до "Последнего самурая", но вместо дежурной скороговорки, превращаются, практически в парламентские чтения, и в итоге вместо прилива патриотизма вызывают лишь кривую неуместную улыбку.

Похоже, что в ходе съемок фильма, Бортко сам потерял путеводную нить и забыл, что он хочет всем показать. Очередной псевдоголливудский эпик? Наш ответ злобным соседям, бросающихся из-за границы сомнительными нечистотами вроде украинской "Мазепы" или польской "Катыни"? Подозреваю, что цель донести на экране дух классики, и вовсе отсутствовала в этом списке. Казаки получились шотландцами — с чубами и горилкой, вместо килтов. А вместо поздравления с юбилеем одного из величайшего гениев русской литературы — реквием по его искрометному творчеству, констатация того, что классик безнадежно мертв в душах тех, кто пытается его экранизировать. С подобным подходом к перефразированию классиков, воистину "Редкая птица долетит до середины Днепра », скорее уткнется клювом в землю, не долетев даже до воды.